Описание
Автор этой книги, известный петербургский прозаик и рок-музыкант Владимир Рекшан, стоял у истоков русскоязычного питерского рока. Рок-группа "Санкт-Петербург", организованная им, произвела в свое время фурор.
В первой части книги ("Кайф полный") рассказывается о далеких семидесятых, о том, как начинался "весь этот рок", о кайфе, который пронизывал тогдашнюю жизнь. Вставные новеллы книги, в принципе, о той же сумасшедшей радости жизни. Но прошли годы. Автор и его герои стали взрослее, мудрее и, разумеется, печальнее.
Во второй части ("Кайф вечный") дана попытка анализа кайфа, разделения его на настоящий, благодарность жизни за то, что она есть, и искусственный, кайф любой ценой, как водится, сопутствующий и рок-музыке, и искусству вообще в любых его формах. Это погубило души и тела уже бесчисленного количества музыкантов, особенно в семидесятые-восьмидесятые, когда казалось, что, губя себя, — отчаянно протестуешь против "гнусной, пошлой" действительности. Вот, собственно, об опасности псевдосвободы — которая всего лишь неумение принять жизнь — эта книга.
"Иногда в пригородах бывает совсем плохо. А плохо – это когда бьют музыкантов. В иных местах бьют просто приезжих. В иных – приезжих, которые посмели танцевать с местными девчонками. Практически везде норовят съездить кому-нибудь по зубам. Но бить музыкантов – последнее дело. Все равно они приедут снова, поскольку сильнее страха перед рукоприкладством другое чувство: какое? – поди объясни. Просто надо выйти на сцену разок-другой – на сцену любую: на шикарные подмостки городских залов, где тяжелы занавеси, где огромны кулисы, когда вокруг твои афиши – разноцветные водоросли букв, или же на скрипучие сценки пригородов, вздыбившиеся перед зальчиком... Конечно, они приедут снова, потащатся после танцев на последнюю электричку, обнимая зачехленные гитары, барабанные палочки, редко когда обнимая пригородную свою поклонницу... Бьют самых неприкаянных, потому что только такие едут обслуживать танцы.
Впрочем, не знаю, как сейчас, а раньше такое случалось.
Но если бы моя воля, то к десяти заповедям, которые мы чтим как литературное творчество древних, я добавил бы еще одну – мудрую заповедь кинематографических ковбоев: "Не стреляйте в пианиста – он делает все, что может". Только бы чуть изменил голливудскую формулировку с поправкой, к примеру, на Саблино или Бернгардовку.
Есть заповеди, и мы чтим их, но есть и местное законодательство танцев – вполне эффективное..."
